Сердца трех - Страница 34

— Это, так сказать, отклонение от курса, — пояснил Френсис. — Приятное словцо — «отклонение». А еще приятнее, если удается отклониться по задуманному плану.

— А если не удается, — возразил капитан Трефэзен, — тогда это называется совсем другим словом и весьма неприятным: «катастрофа».

— Вот это как раз и случилось с «Долорес», когда мы опутали ее винт, — рассмеялся Генри. — Но мы не знаем, что такое катастрофа. Мы называем это иначе: отклонение от курса. И в доказательство нашей веры в успех оставляем с вами двух сыновей сеньора Солано. Альварадо и Мартинес знают фарватер как свои пять пальцев. Они выведут вас отсюда, когда подует благоприятный ветер. Начальник полиции ведь не за вами гонится. Он нас преследует. И как только мы двинемся в горы, он бросится за нами со всем своим отрядом.

— Да неужели ты не понимаешь? — вмешался Френсис. — «Анджелика»в западне. Если мы останемся на борту, шеф захватит и нас и «Анджелику». Вот мы и решили отклониться от курса и уйти в горы. Он бросится за нами. И это даст «Анджелике» возможность скрыться. Ну, а уж нас-то он, конечно, не поймает.

— А вдруг я потеряю свою шхуну? — не отставал темнокожий шкипер. — Если она наскочит на скалы, я наверняка потеряю ее: ведь проходы здесь такие опасные!

— Тогда тебе заплатят за нее, я тебе все время об этом твержу! — сказал Френсис с возрастающим раздражением.

— А сколько у меня еще было всяких других расходов…

Френсис вытащил блокнот и карандаш, наскоро написал несколько слов и передал записку капитану.

— Вручишь это сеньору Мельхиору Гонзалесу в Бокас-дель-Торо, — сказал он. — И получишь у него тысячу золотых. Это банкир, мой агент, — он и расплатится с тобой.

Капитан Трефэзен недоверчиво посмотрел на записку.

— Не бойся, он вполне платежеспособен, — заверил его Генри.

— Да, сэр, я знаю, сэр, что мистер Френсис Морган известный и богатый джентльмен. Но вот насколько богатый? Может, все его богатство меньше моего скромного достояния. У меня вот есть «Анджелика», я за нее никому ни одного песо не должен. У меня есть два незастроенных городских участка в Колоне и еще четыре в порту Белене, — я могу на них здорово разбогатеть, когда «Юнайтед фрут компани» начнет строить там свои склады…

— А ну-ка, Френсис, сколько твой папаша тебе оставил? — спросил Генри, чтобы поддразнить метиса. — Исчисляя в кругленьких?

Френсис пожал плечами и неопределенно ответил:

— Больше, чем у меня пальцев на руках и на ногах.

— Это долларов, сэр? — спросил капитан.

Генри резко мотнул головой.

— Тысяч, сэр? Генри снова мотнул головой.

— Миллионов, сэр?

— Вот теперь ты попал в точку, — ответил Генри. — Мистер Френсис Морган достаточно богат, чтобы купить почти всю республику Панаму — без канала, конечно.

Метис-капитан недоверчиво посмотрел на Энрико Солано.

— Мистер Морган вполне уважаемый джентльмен, — подтвердил тот. — Мне это хорошо известно. Я получил деньги — тысячу песо — по его записке, адресованной сеньору Мельхиору Гонзалесу в Бокас-дель-Торо. Эти деньги вон там, в мешке.

И он кивком указал в ту сторону, где Леонсия, сидя на тюках с багажом, развлечения ради заряжала винчестер. Мешок, который капитан уже давно приметил, лежал у ее ног.

— Терпеть не могу путешествовать без денег, — смущенно пояснил Френсис своим спутникам. — Никогда не знаешь, в какую минуту тебе может понадобиться доллар. Однажды вечером у меня сломалась машина в Смит-Ривер-Корнерс, неподалеку от Нью-Йорка; при мне была только чековая книжка, и, представьте, я остался в этом городишке без сигарет.

— Как-то раз в Барбадосе я поверил было одному белому джентльмену, который зафрахтовал мое судно, чтобы ловить летающих рыб… — начал капитан.

— Ну ладно, капитан, до свидания, — оборвал его Генри. — Отправляйся-ка лучше к себе на борт, а мы сейчас тронемся в путь.

И небольшой отряд во главе с Энрико зашагал в горы, так что капитану Трефэзену не оставалось ничего иного, как подчиниться. Он помог матросам столкнуть шлюпку в воду, влез в нее, сел за руль и приказал грести к «Анджелике». Поглядывая время от времени назад, он видел, как его пассажиры взвалили на себя поклажу и скоро исчезли в густой зеленой растительности.

Вскоре путники вышли на просеку, где несколько партий пеонов вырубали девственный тропический лес и выкорчевывали пни, чтобы на этом месте насадить каучуковые деревья: для автомобильных шин сейчас требовалось много каучука. Леонсия шагала рядом с отцом во главе отряда. Ее братья, Рикардо и Алесандро, шли следом, нагруженные тюками, а Френсис и Генри, тоже с ношей, замыкали шествие.

Высокий худощавый старик с внешностью идальго, сидевший, несмотря на преклонный возраст, очень прямо в седле, при виде этой странной процессии пустил свою лошадь вскачь, прямо через поваленные деревья и ямы от выкорчеванных пней, навстречу путникам.

Узнав Энрико, он спрыгнул с лошади, снял перед Леонсией сомбреро, а с Энрико обменялся крепким рукопожатием, как старый закадычный друг. В его приветствиях и взглядах сквозило явное восхищение Леонсией.

Разговор велся по-испански, с быстротой пулемета: тотчас была изложена просьба помочь лошадьми и получено в ответ любезное согласие; затем состоялось представление обоих Морганов. По латиноамериканскому обычаю, плантатор моментально уступил свою лошадь Леонсии; он сам укоротил стремена и подсадил девушку в седло. Чума, пояснил он, истребила на его плантации почти всех верховых лошадей, но у его главного надсмотрщика еще осталась вполне приличная лошадь, которая будет предоставлена в распоряжение Энрико, как только ее приведут.